Казалось бы, вопрос странный и даже некорректный, поскольку психотерапия и гипноз решают разные задачи, и способы их взаимодействия с сознанием противоположны.
Однако обсуждение этой темы в одной психологической группе и последующая дискуссия с гипнотерапевтом показали мне, что в реальности не всё так всем очевидно, как  мне казалось, поэтому я счёл полезным написать по этой теме небольшую статью и изложить в ней свои взгляды на этот вопрос.

В чём разница гипноза и психотерапии?

1. Расширение/сужение.
   По моему мнению, их принципиальная разница заключается в том, что смысл терапии — это повышение уровня осознанности, расширение его поля. Гипноз же, наоборот, работает только в максимально суженном, сноподобном, практически сопорозном состоянии сознания — только в этих условиях возможно установление гипнотического раппорта, если мы говорим о классическом, не эриксонианском гипнозе.
   
2. Причина/следствие.
   Из разных принципов взаимодействия специалиста с сознанием пациента проистекает и разность целей этих практик.
   
   Психотерапия.
   Работает через выявления причин психологических проблем с их устранением, вследствие чего их результаты (симптомы, если говорить о психосоматических заболеваниях или проблемы в отношениях, если речь идёт об отношениях) исчезают. Исчезают навсегда и больше не появляются, поскольку причина их возникновения осознана и устранена.
   Таким образом, можно сказать, что психотерапия является этиотропным (направленным на причины) методом терапии.
   
   Гипноз.
   Его целью является устранение следствий психологических проблем. Устранение симптомов психосоматических заболеваний или устранение последствий проблемных отношений.
   
   Приведу примеры.
   А. Лечение гипнозом от панических атак, может устранить атаки – главное проявление панического расстройства, но не устраняет причину панического расстройства, т.к., во-первых, гипнотерапевт о ней ничего не знает и средств выявить причину не имеет, во-вторых, клиент от него ждёт быстрых результатов.
   Клиенту неинтересно ничего знать про причины, он пришёл избавиться от панических атак, и чем быстрее – тем лучше.
   И гипнолог ему внушает, что панических атак у него больше не будет.
   
   Б. У жены пропал интерес к мужу, у неё больше нет желания. Она старается выполнять свой супружеский долг, но со временем ей это становится всё сложнее. Она обращается к гипнозу, чтобы ей восстановили влечение к мужу, и специалист ей его внушает. Опять же, не вникая в причины исчезновения желания, не пытаясь выявить проблемы в отношениях, приведшие к снижению либидо – по причинам, описанным мной в предыдущем пункте.
   Таким образом, можно заключить, что гипноз является паллиативным (направленным на симптомы) методом терапии. Это важное отличие методов. По своей направленности, направленности на устранение симптомов, гипноз ближе к психофармакотерапии, чем к психотерапии.
   
   Клиент гипнотерапевта, как и пациент психиатра, хочет помощи в прекращении своих страданий и эту помощь получает – быстро и просто.

Лучшее средство от головной боли — это гильотина.

Но пациент психотерапевта хочет того же. Он хочет прекращения своих страданий, и тоже, как можно быстрее, легче и дешевле. И тут психотерапия проигрывает гипнозу всухую: она медленнее, требует от пациента приложения не меньшего количества усилий для достижения результата, чем от терапевта, а также тщательного, правильного выбора специалиста, максимально соответствующего собственному складу личности. Само по себе это является с одной стороны нетривиальной задачей, с другой же — необходимым условием положительного эффекта терапии.
Стоимость также не в пользу психотерапии. Несколько сеансов у гипнотерапевта обойдутся, скорее всего, в значительно меньшую сумму, чем год занятий психотерапией.
Получается, что гипноз и психотерапия конкурируют на одном поле, за одного клиента и гипноз однозначно лучше?
Нет, так не получается, хотя казалось бы, все факты говорят об обратном.

В чём подвох?

Паллиативные схемы терапии в медицине используются (должны использоваться) только в отсутствие возможности применения этиотропного или хотя бы патогенетического (направленного на механизм развития страдания) подходов.
Это так потому, что устранение симптомов заболевания облегчает страдания, но не излечивает больного от болезни.
Например, боль от перелома бедренной кости можно облегчить анальгетиками, но считается правильным восстанавливать целостность кости с помощью хирургических манипуляций, при наличии такой возможности. Правильным, поскольку это позволит пациенту не только перестать страдать от боли, но и ходить.
Думая же лишь о прекращении страданий пациента и не заботясь о выявлении и устранении причины этих страданий, мы обязательно приходим к классическому: “Лучшее средство от головной боли – это гильотина”. 
Можно было бы просто посмеяться над этим вариантом лечения, если бы не… нюансы. 
Дело в том, что именно так сейчас и лечат большинство пациентов, обращающихся с жалобами на последствия психологических проблем. И это не мировой заговор, а рынок в части экономической целесообразности. Спрос рождает предложение. Клиент заинтересован заплатить за услугу меньше, получить её быстрее и затратить на это минимум собственных сил.
Лечение от головной боли гильотиной, как и лечение от депрессии антидепрессантами, или лечение от мигрени ими же, или избавление от панических атак с помощью гипноза — полностью соответствует такому запросу.
Различие между гильотиной и остальными способами “лечения” только одно. В первом случае “клиенту” палача очевидно, что его инструмент не только быстро, дёшево и легко прекратит головную боль, но он же и сделает дальнейшую жизнь невозможной. В других случаях такой очевидности нет, более того, большинство страждущих старается об этом не думать. При этом ”Старается не думать” — это вообще общий поведенческий паттерн пациентов с психологическими проблемами, один из механизмов, благодаря которому они и возникают. На профессиональном языке он называется “вытеснение”. В силу того, что его носителями являются 100% нуждающихся в психологической помощи, неудивительно, что подавляющее их большинство идёт к палачам. Прошу прощения. К гипнотерапевтам, конечно, которые сделают хорошо волшебным словом, или к психиатрам, которые сделают хорошо волшебной таблеткой.

Что дальше?

Вследствие того, что пациент не погибает моментально от отсечения головы, а только ментально и не так быстро, у него есть несколько вариантов – даже в случае психической смерти или состояний крайней выхолощенности, к ней близких. 
Тело продолжает жить, и даже сильно повреждённый методами паллиативной помощи человек продолжает хотеть жить счастливо.
У пациентов психиатров — потребителей антидепрессантов и других психотропов, с годами растёт к ним толерантность, их действие снижается, симптомы возвращаются с новой силой, что вызывает необходимость постепенного увеличения доз с периодической заменой препаратов на всё более мощные – разумеется, со снижением их эффективности и нарастанием побочных эффектов.
В конечном итоге получаем диагноз “депрессия, резистентная к терапии антидепрессантами/фармакотерапии”.  
После этого человек, убедившись в неэффективности лечения антидепрессантами, теоретически может обратиться за психотерапией и вылечиться от депрессии, но это только в теории и гладко выглядит на бумаге. “Оврагов” на этом пути множество.

«Психотерапия – это пустые разговоры»

Пациент может не знать, что психотерапия может помочь ему тогда, когда не помогли лекарства. Большинство людей полагает, что лекарства или гипноз сильнее какой-то там болтовни, и уж если они не справились, то нет смысла даже пытаться обращаться к психотерапевту.

«Видал я этих психологов!»

У пациента может быть негативный опыт обращения за психотерапевтической помощью. Психотерапия ведь не стандартизированное медикаментозное лечение, эффективность которого подтверждена множеством клинических исследований, предполагающих, что один и тот же препарат в одинаковых дозировках и условиях назначения должен действовать примерно одинаково.
Такое можно получить в фармакотерапии и в какой-то степени в гипнозе или КПТ (поэтому последователи последней любят хвалиться её доказательностью, сравнимой со степенью доказательности медицинских препаратов). Но в глубинной психотерапии, той, которая направлена на выявление причин страдания и их устранение – психодинамический подход, гештальт-терапия, экзистенциальная психотерапия – всё индивидуально и неповторяемо, т.к. зависит от множества причин, (они перечислены в статье о доказательности психотерапии). 

Неправильный выбор специалиста почти гарантирует отсутствие результатов психотерапии.
Поэтому возможно, что изначально такой пациент уже обращался к психологу, не получил помощи и, разочаровавшись в психотерапии, обратился к психиатру, чтобы его вылечили лекарствами. И положительный эффект от такого лечения вначале был.
Обратится такой пациент за психологической помощью, когда лекарства перестанут помогать?
Вероятность этого весьма мала.

«Давно здесь сидим»

Ещё один “овраг” — многолетняя привычка жить с причиной депрессии. Пациент может принимать антидепрессанты годами и даже десятилетиями, ничего не меняя в своей жизни, не устранив причину заболевания, поскольку лекарства ему это позволяют, по крайней мере, до поры, до времени. Когда перестанут, через 5-10-20 лет, поведенческие механизмы уже будут крайне ригидными. Драгоценное время будет потеряно. Что-то менять в своей жизни такому человеку невероятно трудно.

Теперь ты устал и тебе всё равно, как жизни остаток прожить…

А ещё вспомним про третий “овраг” – выхолощенности, как результата долгих лет жизни под препаратами. И с одной стороны у нас стойкость ригидных поведенческих паттернов к изменениям и необходимость затратить на них большое количество усилий, с другой — апатия с ощущением безнадёжности.
Какова вероятность правильного выбора психотерапевта в таких условиях, приложения большого количества усилий для изменения своей жизни, да ещё в течение достаточно длительного временного периода – как правило, года или больше?
Она стремится к нулю.

А что у гипнологов?

С их клиентами дела обстоят не так мрачно. Всё-таки на гипноз не ходят годами, а тем более десятками лет, и разобраться в том, что результат такой помощи хотя и быстрый, но временный, и время это со временем уменьшается, шансов больше. Но свои “овраги” есть и здесь. Вспомним хотя бы, что мы имеем дело с клиентом, который хочет как и пациент психиатра — быстрее, легче и дешевле.
Поэтому, разочаровавшись в гипнозе, он скорее пойдёт к психиатру за лекарствами, чем к психотерапевту за психотерапией.
Т.е. трудности тут примерно те же, за исключением проблем, сформированных длительным сроком лечения препаратами.

— Доктор, может, меня в реанимацию?
— Больной, не занимайтесь самолечением.
Доктор сказал в морг – значит в морг.

В общем, ситуация сложная. Тем не менее, у психотерапии шансы всё-таки есть. Даже в современном мире, где простота, быстрота и дешевизна являются главными параметрами получения услуги, существуют те, кто как минимум догадывается, что лечить головную боль гильотиной – это неправильно. У таких людей может иметься и понимание, что лучше делать свою жизнь лучше, освобождаясь от страданий путём выявления причин и их устранения.
Хотя свои “овраги” есть, разумеется, и здесь.

А может, химия всё?

В народе популярна биохимическая теория, утверждающая, что причины психологических страданий – депрессии, панического расстройства, ОКР, СРТК, мигрени, лежат вовсе не в жизни, а в неправильном балансе нейромедиаторов – серотонина, дофамина, адреналина и пр. Теория эта появилась в 60-х годах прошлого века и тогда же была развенчана, но это не мешает становиться ей всё более популярной, в основном благодаря усилиям бигфармы. Кто платит деньги, тот и заказывает музыку, а денег у бигфармы несравнимо больше, чем у психотерапевтов.
Производители препаратов оплачивают услуги лидеров мнений в среде врачей, что приводит к формированию установки во врачебной и около среде, что причина страданий – в нарушенной химии организма, а потому лечение антидепрессантами — это самый что ни на есть правильный этиотропный метод, направленный на причину заболевания.
Слава богу, не все врачи так думают, тем не менее, таких довольно много.

To be, or not to be?

Сложности выбора, а именно выбора психотерапевта, о которых я уже писал выше.
Он должен соответствовать пациенту, обладать необходимой квалификацией для помощи в решении его проблем, его услуги должны быть доступны по стоимости, а у обратившегося кроме платёжеспособности должно быть ещё и достаточное количество сил и времени для решения своей проблемы.

Выводы.

Однако результат – радикальное устранение проблемы, после которого её последствия/симптомы уже не вернутся никогда, плюс существенное повышение качества жизни, искупает всё.
Следует отметить, что результат этот наступает не только и не столько благодаря прекращению симптомов, отравлявших жизнь, для устранения которых пациенты обычно и обращаются за помощью. Эти симптомы хотя и наиболее заметная, но оказывающая наименее значимое влияние на качество жизни часть проблемы.  Более всего отягощает существование сама проблема, а не её симптомы, но до поры до времени это не осознаётся. Зато когда проблема уходит, приходит понимание, как сильно она мешала жить, и даже благодарность к её симптомам, приведшим в конце-концов в терапию и к избавлению от проблемы.
Париж стоит мессы, а психотерапия — затраченных на неё усилий!

Post scriptum.

Отдельно хотелось бы остановиться на примере лечения гипнозом от панических атак, приведённом мной вначале статьи, и вообще любой другой психосоматики.
Сторонники гипноза могли бы мне возразить, что гипнотерапевт на самом деле имеет в своем арсенале инструмент для выявления причины панических атак и, соответственно, может с помощью гипноза её устранить. При этом сделать это быстрее, проще и дешевле психотерапевта.
Ему достаточно ввести клиента в гипнотическое состояние и предложить вспомнить травмирующую ситуацию, послужившую началом панических атак.А потом можно в том же состоянии эту ситуацию переиграть. Создать для неё другой сценарий, который закончится хорошо, в отличие от того, что было в прошлом. Психотравмирующий опыт исчезнет вместе с его последствиями — паническими атаками, если мы имеем дело с ПР. Или навязчивыми мыслями и защитными ритуалами в случае ОКР. Или головными болями в случае мигрени.
Но на самом деле это не так.
Дело в том, что психологические проблемы вследствие психотравмы возникают редко. Такое может наблюдаться в случае посттравматического стрессового синдрома – ПТСР, (отсюда и его название) и в меньшей степени в случаях насилия над личностью, например, изнасилования.
Для всех остальных случаев — ПР, ОКР, РПП, сексуальных дисфункций, депрессий и т.д., психотравмы могут быть только спусковым механизмом появления симптомов, но никак не причиной. Их причины в другом, их много, их сочетание и воздействие индивидуально, их необходимо выявлять, осознавать и устранять, что гипноз делать не позволяет.
Это как со сходом лавины в горах. Хлопок не является причиной её схода, причиной является накопление снега и определённые температурно-климатические условия, сделавшие сход лавины возможным по хлопку или иному громкому звуку. 
Убрав или сделав хлопок другим, мы не избавимся от лавины.
Психотерапия же в этом примере подобна уборке накопившегося снега. Если его убирать, не позволяя ему накапливаться — лавины не будет.

ДАЮ УСТАНОВКУ!!!